ФСИН и закон: В колонии рабовладельческий строй? Значит, «хозяин» расторопный

Задержание руководителей ГУФСИН одного региона напомнило, какая крупная хозяйственная система работает в стране, используя дешевые рабочие руки.

Событием дня стало задержание силами ФСБ трех высокопоставленных работников ГУФСИН Челябинской области: первого замначальника полковника внутренней службы Сергея Бульчука, начальника управления собственной безопасности ведомства, полковника внутренней службы Олега Мохова и главбуха ведомства Марины Уфимцевой. В материалах также фигурирует некий коммерсант — как взяткодатель.

По версии следствия, задержанные использовали производственные мощности колоний и труд осужденных для личного обогащения.

Тут хотелось бы поговорить не о частном случае, а о сложившейся в системе исполнения наказаний практике. Не очень чистоплотной, мягко говоря.

В Челябинской еще в 2014 году члены общественной наблюдательной комиссии (ОНК) опубликовали доклад, где говорили, что в системе ФСИН есть все признаки использования рабского труда заключенных.

Зарплата заключенных за месяц работы (25−28 дней) составляла, только вдумайтесь, от 10 до 400 рублей! Столь мизерные суммы платились в силу приказа № 624 Минюста. Ставка осужденного была в разы меньше минимального размера оплаты труда (7 630 рублей в Челябинской области в 2014 году).

Чем занимались заключенные? В ИК-6 (Копейск) зэков привлекали для работы с использованным медоборудованием, в частности, шприцами — отделяли иголки от пластика. Работали без дезинфекции, хотя шприцы зачастую были заражены гепатитом, ВИЧ и другими вирусами. После сортировки пластик и металл продавали бизнесмену, который делал новую продукцию и сбывал медучреждениям, — рассказал один из членов ОНК. Еще в колониях области делали двери, столы, другую мебель.

На поток поставили производство сувениров: поделки из камня, холодное оружие (ножи, сабли). Как подчеркивали правозащитники, начальство колонии не платило налоги и получало чистую прибыль.

В женской ИК-5 Челябинска создали большое швейное производство: обшивали сотрудников, для начальства делали одежду из дорогих материалов. На рынок колония выпускала камуфляжные костюмы для рыбаков и охотников.

«Обычная швейная мастерская и тюремные цеха производят аналогичные товары, продают по одинаковой цене. При этом осужденные получают 400 рублей, а вольные швеи — 18 тыс. рублей ежемесячно. Так колония существенно уменьшает себестоимость производства», — отмечали правозащитники.

В местах лишения свободы Южного Урала прославился бывший мэр Миасса Владимир Григориади. Его осудили в 2004 году за взятку 155 тыс руб.

Деловой экс-мэр организовал в колонии Кыштыма № 10 успешное предприятие, где были высокие заработки осужденных: зарплаты измерялись в тысячах рублей. Сама колония преобразилась. Проверяющие обнаружили свежий ремонт.

А началось с того, что по предложению экс-мэра колония впервые в истории вышла на конкурс по выделению лесных участков и выиграла его. «У нас была мощная производственная база по лесопереработке, людские ресурсы плюс новый лесовоз, который я помог приобрести колонии по низкой цене в рассрочку через товарища — гендиректора завода УралАЗ», — рассказывал Григориади. У колонии появились заказы на европоддоны (выручка превысила 8 млн рублей в год).

Издание Forbes много лет назад рассказало о пяти успешных бизнес-моделях в российской системе ФСИН. Два примера из пяти касались Челябинской области. Помимо опыта Григориади, издание рассказало про бизнес Сергея Жиренко. Он выпускал цельнолитые изделия для цементного производства. Заказы были разные — от якорей до отдельных узлов для автобусов. Годовая выручка его предприятия «Технология-М» достигла 6,5 миллионов долларов.

В Кировской области бизнесмен Эдуард Хохрин поставил в колонии линию по переработке вторсырья в гранулы для изготовления полиэтиленовых бутылок. Передовой рабочий производства Валерий Акимов, выйдя на свободу, выкупил бизнес, заняв деньги у брата. Фабрика продолжила работать с хорошей прибылью.

Сестры Светлана Потапова и Ольга Глушкова делали гробы в мужской колонии. Один из заказчиков станков (это был бизнес Светланы и ее отца), производивший гробы, столкнулся с проблемой сбыта. Чтобы расплатиться с ними, попросил помочь. Светлана нашла в Германии заказ на 350 гробов! Мощностей заказчика не хватило.

Ольга вспомнила о колониях, с которыми сотрудничала как продавец изделий народных промыслов. Колонии нужны были рабочие места, предпринимателям — производственные и складские помещения. Так был создан бизнес с рентабельностью 40%.

Экспедитор Николай Моторный в 2006 году побывал в комнате для передач в Бутырке и был шокирован толкотней и антисанитарией. Он придумал, как сделать передачу продуктов за решетку цивилизованной и на этом заработать.

Интернет-магазин Sizomag открылся в апреле 2010 года и стал обслуживать 35 СИЗО и колоний в Москве, Подмосковье и Самарской области. Ежедневно только в Москве обрабатывали 550 заказов от арестантов и их родственников.

Заказ делали на сайте интернет-магазина или через терминал в СИЗО. После оплаты заказ поступал на «сборку» в один из четырех складов, где формировались посылки. Каждая посылка пломбировалась и доставлялась адресатам.

В 2013 году в Москве и Подмосковье компании проекта доставили посылок на 345 млн рублей. Комиссия ФСИН составила 18%. Маржа интернет-магазина — 12−13%.

Адвокат, бывший сотрудник прокуратуры Челябинской области Сергей Банных в разговоре с «СП» отметил:

— Это было всегда. Недаром сленговое наименование начальника ИК — «хозяин».

«СП»: Про сталинские времена понятно. Но мне казалось, что-то изменилось с тех пор.

— Нет. Масштабы стали только меньше.

«СП»: Прокуратура в 90-х годах разбиралась с такими эпизодами?

— В конце 80-х — начале 90-х годов в СИЗО-2 (Магнитогорск) руководство по ночам отпускало осужденных на волю. И они совершили много краж. На такие мелочи, как изготовление сувениров, использование зэков в качестве бесплатной рабсилы, внимания особо не обращали.

Челябинец Владимир Филичкин, работавший в угрозыске, в ОМОНе, позднее — старшим помощником прокурора Челябинской области, смотрит в корень:

— Надо говорить про систему. Еще в системе ГУЛАГа использовали труд заключенных.

«СП»: В современной России должно быть по-другому.

— Считается, что в каждой колонии должно быть производство. Когда я служил старшим группы захвата в ОМОН, нам пришла команда на подавление бунта в колонии № 2. Предупредили, что там металлоемкое производство: ножи, сабли, топоры. Мы серьезно готовились. Хорошо, что потом дали команду «отбой».

«СП»: Такое производство колонии выгодно?

— Конечно. Труд дешевый, продукцию производят. Уклониться от работы нельзя, это будет нарушением внутреннего распорядка. Тогда забудь об условно-досрочном освобождении. ГУФСИН — система закрытая. Помимо официальных производств есть и неофициальные.

Например, по изготовлению сувениров для больших начальников, приезжающих в регион. Чеканка, гравюры, катаны (японские мечи), другое холодное оружие.

«СП»: Так колонии пополняют свой бюджет?

— Да, бюджет у них скромный. А хочется производить хорошее впечатление. Работают с заключенными, чтобы воздействовали на родных. У товарища посадили сына в колонию в Копейске. Чтобы отношение к парню было хорошее, отец машинами возил в колонию различные материалы.

«СП»: Как приходуют такую помощь колонии?

— Вопрос. Где гарантия, что такие поставки идут на развитие колонии, а не на строительство коттеджей руководящих сотрудников? Так рождается коррупция в системе ФСИН. Которую еще и поощряют: «Хороший хозяин. Денег не больше, чем у остальных, а посмотрите, как все отремонтировано, покрашено».